Вчерашняя вечность: фрагменты ХХ столетия. Борис Хазанов
Один из самых оригинальных взглядов на историю великой страны и на литературу как инструмент для оправдания этой истории.
82-летний Хазанов (Хайбусович), свидетель почти целого века, сидевший в лагерях и занимавшийся самиздатом, конечно, может рассказать о жизни целой страны, знает не понаслышке. Что он и делает, уже не первый раз. И как многие люди его возраста, особенно те, кто побывал в тюрьмах ГУЛАГа, он задается вопросом о непонятной, роковой избранности своей родины и своего народа. Как можно объяснить то, что происходило с тобой, но кажется фантастикой; чем оправдать такие нелепые факты биографии. Были, конечно, не только лагеря: была война, по обе стороны которой стояли личности одинакового масштаба, слишком глубоко увязшие в своем абсурде; была оттепель, которая не вылечила от бесконечного страха за то, что везде прослушивают; был дефолт и безработица, когда все стали коммерсантами. Когда же начнется просто жизнь?
«Вчерашняя вечность» — это биография не только страны, но и некого «писателя» (иначе Хазанов его никак и не называет), прототипом которого является сам автор. Героя студентом сажают, потом он выходит, но заняться ему нечем, с таким прошлым здесь соваться некуда. Пребывание за колючей проволокой оставляет неизгладимый след в мозгу: не то, что коверкает мировоззрение, а оставляет вообще без ничего, в голове пустота, и не за что ухватиться. Единственной формой продолжения своей уже как будто бессмысленной жизни у не окончившего когда-то филологический факультет писателя остается литература. Теперь заниматься можно только одним: анализом всего произошедшего, поиском логики и смысла, а главное — выхода из круга абсурдицы. из которого никак не выйти.
Сам автор называет книгу не автобиографией, а именно романом. Может, потому, что кроме пережитого лично, Хазанов добавляет и то, что называет «альтернативной историей» — война и несколько сцен последних минут жизни двух самых страшных человек ХХ века; а может, потому, что размышляет герой уже не так, как его прототип. В любом случае, роман, еще в 2008-м получивший «Русскую премию», и только в прошлом году отмеченный обоими главными российскими литературными конкурсами, главным образом ценна как история когда-то нашей общей страны, и история когда-то общего для многих перелома судьбы, до сих пор оставляющего вопросы без ответов.