Перс. Александр Иличевский

Уже получивший когда-то Букера за «трудночитаемого» «Матисса», Иличевский пишет еще более сложный, масштабный, грандиозный текст: «Перс», русская Одиссея с потерявшимся героем, уже взявшая вторую премию от жюри Большой книги. В двух словах, по тяжело улавливаемому сюжету — мальчик, мечтавший когда-то путешествовать, теперь, взрослым, разъезжает по миру, только не знает, куда в конце концов вернуться.

«Начитавшись до галлюцинаций, в десятом классе я решил — баста: отныне ни строчки не употреблю и всю жизнь проведу в путешествиях. И только тот опыт впущу в душу, который приключится с моим, а не с каким иным умом и телом»

Образ нового Одиссея по-иличевски таков: человек с размытыми корнями, без нутряного гражданства, пытающийся найти самые глубинные корни — свои и всего человечества — в образе универсального предка всего живого на планете; «слухач», способный слышать волнения и сдвиги глубоко под землей; вечно командированный геолог, смотрящий на нефть как на нечто сверхъестественное, живое, заменившее ему семью; фотограф-маньяк, всегда с собой таскающий аппарат, на который ловится все самое скрытое в человеческой мимике; страстный мечтатель и философ, который в детстве гулял по голландским сказочным просторам, а в юности заболел Хлебниковым, «поэтом поэтов». Отсюда неистребимая тяга к востоку, к Персии, такой дикой и просторной; отсюда дружба с иранцем Хашемом, не изменившим впоследствии своей любви к поэзии Хлебникова, ставшим смотрителем заповедника, чтобы быть ближе к природе. Хашем — тот самый Перс, который отвечает на многие, не на все, вопросы героя-рассказчика. Именно вопросы в романе — главное; не сюжет, не тема, не конфликт — вопросы и поиски, которыми занят всю жизнь человек.

Является ли «Перс» вообще романом? И да, и нет. Это, по сути, никуда не ведущая тропа, да еще и с массой поворотов и секретных пещер, которые короче путь не делают; медленный экскурсионный автобус, цель которого — не довезти пассажира до конечного пункта, а показать ему всю красу пейзажей вокруг. Бессюжетный «Перс» — это бортовой дневник матроса, справочник по истории, блокнот с умными словами, биография неугомонного искателя, травелог от героя, который копается не только в разных культурах, религиях, науках, книгах и скважинах, но и в своих воспоминаниях и мыслях, выходя часто на обманывающий путь философствования.

«Ибо мысль — это обретаемая мера возраста, совершенная в неизмеримое мгновение, в которое личность совпадала со своим сознанием»

И в то же время «Перс» — это еще какой роман, давно не виданный, от которых уже начинают отвыкать. Смешно говорить, но книги, как и любое другое изобретение человека, становятся все быстрее, скоротечнее, локальнее. Иличевский — один из тех, кто еще держит литературу «в рамках величия», не дает книге стать фильмом на один вечер. Он пользуется инструментами, отличающими книги от всех других форм созидания и искусства — буквой, словом, фразой — по полной: здесь текст во главе угла, он не средство передачи сути, а сама суть, за которую уже надо премировать.

«Наконец на автобусной остановке легли на сплоченную спинками двойную лавку, и через мгновение я провалился в сон такой глубины и черноты, какая может привидеться только куску угля»

Легче сказать, чего в этой книге автор не коснулся, чем перечислить все, о чем он размышляет, причем пока до дна все не переворошит — не отстанет. Для самого Иличевского, который в черновом варианте написал в три раза больше, чем получившиеся 600 с лишком страниц, это, безусловно, — пока — главная его книга. Такую литературу сложно… нет, просто сложнее читать, чем все остальное, причем сам автор считает, что виноват в этом не создатель, а читатель. Ну что — правду говорит.

Абсолютно не для тех, для кого книги — развлечение.

3 травелога, заслуживающих внимания

Гений места. Петр Вайль
Автор. Журналист и писатель, составитель сборников Бродского, настоящий гражданин мира, умерший главным редактором Русской службы Радио «Свобода».
Книга. Сборник эссе о самых разных городах мира, составленный интересным образом: каждое место ассоциируется и описывается через биографию человека, жившего здесь или любившего этот город. В рассказе о Лос-Анджелесе главный герой — Чарли Чаплин, о Лондоне — Конан Дойл, а Стамбулу посвящены два эссе о Бродском и о Байроне. Книгу экранизировали, сделав из нее многосерийный документальный цикл на «Культуре»; сам сборник до сих пор переиздается, тогда как в первый раз целиком в одной книге все очерки вышли еще в 99-м.
Цитата. «…к гробнице Джульетты надо идти по набережной Лунгадидже деи Капулетти, это довольно далеко, и поскольку не сезон, единственные отчаянные романтики — я и два японца. Во дворе — бюст очень сердитого Шекспира, таким его никто не видел. <...> В небольшой стенной нише с колонками — груда записок. В доме Джульетты пишут на стенах, а здесь оставляют послания на визитных карточках, автобусных билетах, гостиничных счетах, меняльных квитанциях, больше всего на входных билетиках Ingresso Tomba Guilietta. Захватывающее чтение, особенно когда попадается родной язык: «Прошу тебя соединить навсегда вместе. Юля и Клаудио». После точки еще одна фраза: «Если получится»

Наверное, я что-то съел: возвращение человека, который ел все подряд. Джеффри Стейнгартен
Автор. Колумнист-ветеран «Vogue», самый эксцентричный кулинарный критик в мире.
Книга. Продолжение бешено популярного «Человека, который ел все подряд…», который перевели на русский аж с полуторадесятилетним опозданием — отчего использовать книгу как путеводитель, если броситесь в путешествие, уже не совсем получится, многих описываемых «точек» уже нет. В новой книге Стейнгартена так же много рецептов, выпрошенных смешным и дотошным критиком в разных местах планеты. Выходит в серии «Travel-бестселлер» издательства Эксмо: гораздо более «честная» серия, (внутри книги именно то, что на обложке), чем, скажем, почти одноименная у «Амфоры» — там, среди действительных путевых заметок, встречаются еще и самые обычные детективы или любовные истории.
Цитата. «Все было вкусно, но кровяные колбаски превзошли все ожидания: лучшее, что я когда-либо пробовал, поэтому я незамедлительно занес их в свой пантеон ста великолепных блюд мира, со слезами потеснив батончик «Милки Уэй»

Боже, спаси Францию! Наблюдая за парижанами. Стефан Кларк
Автор. Британский журналист, уже 11 лет живущий во Франции.
Книга. Заметки иностранца (хотя какого уже там иностранца) о Франции, ее людях, традициях и правилах; как сюжет используется своя же история: Кларк ехал во Францию открывать свой бизнес, который сорвался в последний момент. Дословный перевод оригинального названия — «Год в дерьме», можно понимать как в переносном, так и в прямом смысле: герой то и дело наступает на улицах Парижа на собачье дерьмо. Сам автор открещивается от приписываемого ему часто сарказма насчет парижан и говорит, что Францию любит.
Цитата. «Мой близкий друг по имени Крис отговаривал меня от поездки во Францию.
Насыщенная, интересная жизнь, — сказал он, великолепная кухня, и женщины, которые не знают, что такое „политкорректность“, зато их нижнее белье восхитительно. Но, предупредил он меня, жить с французами это ад кромешный».