Синдром Петрушки. Дина Рубина

Рубина заканчивает свою трилогию, которая была подчинена вроде бы как идее «раздвоения»; но на деле в этих трех ее книгах гораздо больше общих элементов. Рубиной неинтересно просто рассказывать, она сама для себя открывает предмет своего описания — поэтому, наверное, везде ее герои несколько странноваты: они больны смешными идеями, необычными талантами, редкими болезнями. Они все выглядят чудаковато, но они не надуманны и не раздуты — наверное, потому, что Рубина сама беседовала с прототипами каждого из них. Все три истории необыкновенно содержательны: ни одной проходной страницы, «энциклопедия внутри художественного романа». Они все пахучи и музыкальны: Рубина не дает читателю допридумывать в воображении описываемые улочки и запахи — она раскладывает перед ним все, что у нее есть, и ему остается лишь вдыхать. Все три повествования ведутся сразу от нескольких лиц: характерный для Рубиной эффект погружения доходит до того, что слова от автора перестают быть последней инстанцией, сам автор дает высказаться другим. И обязательно — потусторонний мир, ирреальность, посягающая на действительность, путающаяся с ней местами.

«Вся эта старая, неухоженная, очень кукольная квартира — три большие, с двумя полукруглыми эркерами, комнаты, коридоры и даже часть кухни — была отдана куклам»

В «Синдроме петрушки» — об одержимом кукловоде и его возлюбленной, которую он спутал с тряпичной куклой. Такой большой роман, инкрустированный такими мелкими камнями — его сюжет сложно, и вообще бесполезно пересказывать в рецензии. История очень трогающая; без всхлипов и мокрых платков Рубина создает очень романтическую историю. У мальчика, у которого с куклами налажен какой-то невидимый контакт, влюбляется в девочку, и ждет, когда она вырастет, чтобы на ней жениться. Затем контакт с куклами набирает нездоровые обороты, и мастер создает копию своей любви. А самое интересное в том, что как бы нелепо ни звучало это все в коротком изложении, вы не оторветесь, когда начнете читать оригинал.

«Он знал, что эти первые минуты будут именно такими: ее оголенная беспомощная ненависть; его, как ни крути, оголенное беспомощное насилие. Всегда готовился к этим проклятым минутам — и никогда не бывал к ним готов»

Мне кажется, не нужно особых усилий, чтобы заметить сходство Рубиной с Улицкой. Причем, не зная имен, их даже внешне можно спутать. Но все-таки: эти женщины — вообще единственные женщины-титаны, что остались в литературном мире. Сейчас в историю от литературы входят имена, которые пишут романы смеясь — над обществом, читателем и самой литературой; такие же тяжеловесы как Рубина остаются в истории, поднимая тяжелые веса — так, как выкладываются перед читателем они, не делает больше никто.

3 последних романа Дины Рубиной

«Белая голубка Кордовы»
Автор: «Захар Кордовин — он несся впереди меня, тащил сюжет, и я просто „тормозила на поворотах“, потому что он такое вытворял! Такая мощная личность. Мы сразу влюбились друг в друга»
Книга. История об известном живописце Кордовине, подделавшем на своем веку не один шедевр.
Цитата. «Он действительно любил женщин, — их быстрый ум, земную толковость, цепкий глаз на детали; не уставал повторять, что если женщина умна, то она опаснее умного мужчины: ведь обычная проницательность обретает тогда еще и эмоциональную, поистине звериную чуткость, улавливает — поверху, по тяге — то, что никакой логикой не одолеешь»

«Почерк Леонардо»
Автор: «Этот роман был для меня очень тяжел. Вся его история — это страшная борьба, знаете, Иакова с ангелом — страшная борьба с чужим материалом. Не то что переступаешь через себя — наступаешь на себя и топчешь ногами»
Книга. История о девушке с зеркальным почерком и способностью заглядывать в зазеркальные миры.
Цитата. «Дед просыпался рано, брился опасной бритвой над старой, с проплешинами ржавчины, раковиной в гостеприимной коммунальной кухне, натягивал сапоги убитого итальянского солдата и шел в соседнюю булочную к открытию, как на свидание с женщиной»

«На солнечной стороне улицы»
Автор. Рубина родилась, выросла, училась и даже преподавала в Ташкенте.
Книга. История о переселившейся в 40-х в Ташкент девочке, прирожденной артистке, превратившейся в аферистку. По книге был снять фильм, часть из которого снимали здесь
Цитата. «И все-таки горемычные толпы вываливались из поездов и оставались на привокзальной площади, расстилали одеяла на земле и садились, рассаживались целыми семьями в пыли под солнцем. Ступить уже было негде, приходилось высматривать — куда ногу поставить… А прибывали все новые, новые оборванцы…»