Монгол
История великого полководца, завоевавшего полмира, истинного воина, удержать которого не могло ничего, разве что любовь. Впервые жизнь Темуджина предстает перед нами в таком ракурсе, где практически нет войн и политики, а есть чувства, которые неподвластны даже сильным мира сего.
История великого полководца, завоевавшего полмира, истинного воина, удержать которого не могло ничего, разве что любовь.
Всего в 9 лет он выбрал себе жену, точнее, сама Борте его выбрала. И с этого дня жизнь будущего полководца резко изменилась. Враги отравили его отца, разорили поселение, разогнали народ. Темуджин прошел через рабство, потери, одиночество, на него охотились, но он выжил и нашел свою Борте. Всю оставшуюся жизнь она была вместе с ним: поддерживала, спасала и ждала.
Под призмой человеческих чувств Чингизхан уже не кажется таким страшным и ужасным, каким предстает в учебниках истории. Здесь только начало истории: юный, смелый, верный себе, идеалам, традициям и влюбленный. Он не такой как все монголы, он сам по себе, однако, хочет объединить весь монгольский род, так как краше монгольского языка нет, а «мах» — «мясо» звучит красивее всего. Мечтает навести порядок, которому были верны и предки и которым так быстро пренебрегли последователи.
Борте — это правая рука, хранительница очага и традиций. Все ее реплики сводятся к «так народ поймет» или «не поймет». Вот она социальная функция женщины: адаптироваться везде и всегда. Говоря о приспособлении трудно не упомянуть о детях Темуджина. Судя по фильму, они вовсе и не его, а Борте. Он просто приходит и говорит: «Это мой сын», и все верят, и не важно, что он в плену несколько лет был. А наивное дитя на вопрос: «А как же старый отец?», получает — «Забудь! Я твой отец!». Некоторые моменты без иронии воспринять вообще сложно. Скорее всего историческая ценность осталась далеко за кадром, а чувственную придумали авторы. Ну уж очень им хотелось разобраться в монгольском менталитете, ощутить всю «тонкость» восточного дела.
Фильм хорош: сильный, наполненный житейской мудростью, вроде и философской, но понятной среднестатистическому зрителю; стремительными схватками. Съемки на монгольском языке заставляют зрителей сравнивать эпос Бодрова с «Апокалипто» Мэла Гибсона. Это совсем зря — последний на несколько голов выше и никакому сравнению неподвластен.