Что может… Лепс?

«Что может человек, Один, только человек… Когда река экономики Несет нас туда, где водопад…» Человек на сцене так кричит и хрипит свой знаменитый припев, что сполна выплескивает на зрителей всю скорбь этого мира. В нем — гимн безумству храбрых и бесконечная любовь. А также удивление силе духа отдельно взятого Человека, который, казалось бы, всего лишь малая песчинка мироздания. Но зато у этой песчинки есть сердце, способное вместить всю Вселенную.

В песнях Григория Лепса заключена любовь ко всем нам: таким одиноким — ведь каждый из нас столь одинок в этом подлунном мире; таким уставшим — в забеге на длинную дистанцию под названием «Жизнь». Но давшим себе обязательство выжить любой ценой. И не сдаваться.
На сцене только он: в круге света, весь в черном, на самой кромке подмостков сцены Дворца «Истиклол». Капитан корабля — «Джек-Воробей». Григорий Лепс. Зал штормит, руки зрителей поднимаются и опускаются. Лепс ведет свой корабль в неведомые моря.

Лепс — это второе пришествие Высоцкого двадцать первого века; и это будто о нем уже было написано полстолетия назад:
«Он по жизни шагал над помостом
По канату, по канату,
Натянутому, как нерв…»

Недаром только Григорию Лепсу было дано снова пропеть песни Владимира Высоцкого, которые до него не смел повторить никто. Только Лепсу, конечно, только ему, стал снова подвластен почти предсмертный хрип знаменитого «Паруса»: «Каюсь, каюсь… Каюсь!» Цель одна: донести до зрителя всю правду, на едином дыхании и на живом звуке.

Григорий Лепс внешне прост. На сцене — все в черно-белых тонах, совсем ничего лишнего, никаких фейерверков и шоу. Но он и многогранно сложен. В одной песне он может быть бесшабашен, по-хулигански, на языке московских подворотен и кабацкой романтики; в другой — он изыскан по-княжески.

Вот он останавливается на секунду посреди безумного надрыва на сцене, снимает свои узнаваемые Rayban’ы и смотрит на зрителей, скрестив руки, как и положено Капитану у штурвала.
Зал неистовствует, а он просто в стороне, наблюдает — и всем виден его знаменитый, слегка уставший, но непобедимый прищур.

Смеется, призывает музыканта: «Геннадий Иваныч, сыграй-ка нам что-нибудь этакое, лирическое, пожалуйста!» И непонятно, шутит ли он или грустит всерьез — этот человек с вечной душой подростка родом из солнечного Сочи; с грузинской, длинной для эстрады фамилией, ставшей короткой, как удар: «Лепс»!

О чем его песни — о том ли, как хочется уехать в Лондон? Действительно ли, о просто «рюмке водки На столе»?

«Я стараюсь петь так, чтобы не было стыдно слушать самого себя и через десять лет», — так говорит Григорий Лепс о своем творчестве.

А у зрителей уже близки слезы на глазах от того самого, на нерве:
«Ночь по улицам пошла
Звездной поступью цариц.
Слов и чисел простота
У небесного моста
Раскидала перья птиц…»



Публика, всегда благодарная, подпевала, цитируя и даже забегая вперед: «Эту, где «Хочется выть на луну» песню он спел…Осталась «Самый лучший день ?»… А еще не спел какую — «Лондон»…
Огромную корзину оранжевых роз и тюльпанов ему подарили от всей души, словно воплотив наяву детскую сказку «Двенадцать месяцев» — невозможное чудо про подснежники в морозном декабре!

Про то, что «Самый Лучший День Заходил Вчера» с Лепсом пел уже весь зал. Казалось бы — об обыденном, что день был и прошел. Просто, как все вечные истины. Как надпись на кольце царя Соломона «И это пройдет».

«Спасибо, что пришли! У вас впереди Самый Лучший день!» — Григорий Лепс замер в низком долгом поклоне залу с искренними пожеланиями ташкентской публике. Он ушел почти по-английски, без криков «бис» и оваций, оставив на сцене одинокий, словно плачущий саксофон.
Наверное, он прав, ведь долгие проводы — долгие слезы. Почему же в сердце еще звенит поющая струна, натянутая, как нерв?

Полный фотоотчет с концерта смотрите у нас на сайте.