Наша жизнь – смертельное шоу: почему «Бегущий человек» хорош и плох одновременно
Фильм проглатывается легко, но его горькая начинка растворяется быстрее, чем успеваешь ощутить ее вкус.
Антиутопии любят предупреждать нас о будущем, которое всегда оказывается диким кошмаром. «Бегущий человек» Стивена Кинга в новой итерации Эдгара Райта («Скотт Пилигрим против всех», «Типа крутые легавые») попадает почти в точку: корпоративная машина управляет страной, игры со смертельным исходом стали развлечением, а люди живут под постоянным цифровым колпаком. Фильм явно хочет казаться резким высказыванием о современности, но одновременно стремится быть бодрым боевиком, не утяжеленным глубокими размышлениями. И вот это противоречие пульсирует на протяжении всего хронометража.
Глен Пауэлл, которому доверена роль Бена Ричардса, играет честного работягу с больной дочерью и чередой увольнений за буйный нрав и безудержное чувство справедливости. Он — тот самый Райтовский аутсайдер и одновременно герой поневоле. Он не мечтает стать звездой кровавого реалити-шоу «Бегущий человек», но оказывается в нем из-за отчаяния. Чтобы победить, Бен должен выжить, пока в течение 30 дней на него охотится группа убийц. И стоит Бену надеть фирменный комбинезон участника, как фильм включает режим «беги или умри» и превращается в череду ярких погонь, стычек и хитрых ухищрений, в которых герой комбинирует врожденную сообразительность с прямым физическим напором.
Райт тщательно выстраивает мир будущего, который пугающе узнаваем: цифровая слежка стала нормой, телевидение заменило мораль, а бедность стала системой, из которой можно выбраться только чудом или смертью в прямом эфире. Но при всей продуманности деталей картина странным образом теряет ту самую остроту Райта. Я очень люблю его работы, а «Скотта Пилигрима» я вообще считаю фильмом, обогнавшим время. Но с «Бегущим человеком» ситуация такая: сатирические элементы есть, но они приглушены; критика массовой культуры присутствует, но лишь фоном; даже яркие дизайнерские находки порой тонут в драйвовом, но каком-то рутинном экшене. Кажется, будто режиссер колеблется между мрачнухой и зарядом адреналина, и не выбирает ни одно из направлений до конца. Но, отвешиваю низкий поклон за отсылку на Шварца.
Тем временем вокруг Пауэлла роится пестрая и неоднородная галерея второстепенных персонажей. Джош Бролин превращает продюсера Киллиана в самодовольного демона шоу-бизнеса, постоянно расплывающегося в хищной улыбке. Колман Доминго, как ведущий Бобби Т., создает воплощение сладострастной телевизионной жестокости, как это делал Стэнли Туччи в «Голодных играх». Майкл Сера играет нервного революционера, делает это намеренно карикатурно и ему это отлично удается. А Эмилия Джонс в роли случайной спутницы героя получает несколько сильных моментов. Ключевой эффект от ансамбля один: эффектность.
Так, стоп, а что насчет самого Пауэлла? Он злой, решительный, одновременно харизматичный. Его перформанс — один из сильных пунктов фильма. Правда его роль в глобальном сюжете скатывается в очередную революционную муть. И если вы хотели от Кинговского оригинала более светлой и позитивной концовки, то Райт даст вам это. Хотя, я считаю, что трагичный финал сыграл бы на руку проекту.
И вся вышеописанная фрагментарность отражена и в структуре фильма. После уверенной, плотной завязки Райт словно переключается на автоматический режим: погоня — схватка — короткая передышка — новая погоня. Есть моменты, которые впечатляют физикой и постановкой. И на самом деле, хорошо, что хоть тут Райт переходит в режим стабильности. Но, проблема тут в том, что герой будто проходит уровни игры, не обретая настоящей эволюции, кроме растущего гнева. Впрочем, Пауэлл отыгрывает такие моменты с завидной убедительностью.
В итоге фильм существует сразу в двух измерениях. Как бодрый антиутопический экшен — он работает, шумно, жестоко, местами очень эффектно. Как современная сатира о классовой ненависти, медиа-манипуляции и бессилии общества — он не дожимает, все время отступая в сторону удобного зрелища. Как проект с магией Райта — вообще мимо. У него нет ярко выраженного художественного стиля, от того невозможно определить, кто является постановщиком. «Бегущий человек» Райта — это аттракцион, который ярко вспыхивает, но не оставляет того шлейфа безысходности, ради которого антиутопии вообще существуют (привет оригинальной концовке). Фильм хороший и плохой одновременно, он проглатывается легко, но его горькая начинка растворяется быстрее, чем успеваешь ощутить ее вкус.
