Все не так просто, как кажется: что действительно страшно в «Крипере» Осгуда Перкинса
«Крипер» может раздражать своей размытостью, но его визуальная мощь, игра актеров и ощущение тягучего и странного кошмара, делают его одним из тех фильмов, которые не столько смотришь, сколько переживаешь.
Поездка в загородный дом на выходные — это смертельная примета в хоррорах. Все, что начинается с кокетливых взглядов, уютной дороги и обещанного тихого отдыха, в этом жанре неизбежно превращается в медленное погружение в кошмар. Осгуд Перкинс, снявший «Собирателя душ» и «Обезьяну», возвращается и предлагает камерную историю, где тревога зарождается в бытовых мелочах. И имейте в виду — перед вами экспериментальная работа, а не очередной попкорновый проект.
Лиз и Малкольм приезжают в прекрасный дом посреди леса — пространство, пропитанное благополучием. И режиссер делится с нами одной резкой деталью: вступительным монтажом женщин, которые сначала улыбаются мужчине, потом хмурятся, а затем погибают. С этого момента зрителю ясно, что вопрос стоит не в том, случится ли зло, а какой формы оно окажется.
Начнем с главного. Лиз в исполнении Татьяны Маслани — лучшая часть фильма. Она — уставшая от компромиссов женщина, которая внутренне замечает звоночки, но не решается на конфликт. Маслани играет ее так тонко, что погружение в паранойю воспринимается не как «девушка ведет себя глупо», а как болезненно реалистичная реакция человека, который слишком долго пытался быть удобным.
А Россиф Сазерленд делает Малкольма одновременно похожим на потенциального убийцу и на человека, абсолютно потерянного в собственных мотивациях. В отличие от прямолинейных триллеров об абьюзерах, Перкинс не фиксирует Малкольма в амплуа маньяка: он слишком тих, слишком пассивен, слишком странно доброжелателен, чтобы быть обычным чудовищем. Опасность начинает казаться не только мужской, но и потусторонней.
Выстроенный вокруг ограниченного пространства лесной хижины, фильм все плотнее сжимает зрителя в своих узких коридорах. Перкинс строит хоррор не на скримерах, а на ощущении, что мир чуть-чуть рехнулся. Мгновенные вспышки видений появляются так, как появляются тревожные мысли: внезапно и бессвязно.
И даже если логика происходящего часто рассыпается, сильный визуальный язык сможет удержать вас. Именно визуал делает «Крипера» действительно пугающим. Перкинс показывает монстров не как загримированных или компьютерных болванчиков, а как кошмарные образы из коллективного бессознательного. И режиссер пытается пугать не совсем событиями, а потерей их ориентиров. Поэтому Лиз здесь — далеко не самый надежный рассказчик.
Но при всей обворожительности «Крипера», как смелого и даже экспериментального творческого акта, слишком высоко оценить его успешность не представляется возможным. Сюжет, стремящийся быть одновременно аллегорией о гендерной динамике, историей о серийном убийце и мистической притчей, постоянно расслаивается. Некоторые разоблачения оказываются совсем запутанными, логика мира — намеренно туманной, а отдельные линии — недоработанными. Перкинс будто снова пытается создать эмоциональный пазл, где важнее вовсе не ответы, а ощущения. И если опираться именно на последнее, вам понравится опыт от просмотра «Крипера».
В итоге «Крипер» может раздражать своей размытостью, но его визуальная мощь, игра актеров и ощущение тягучего и странного кошмара, делают его одним из тех фильмов, которые не столько смотришь, сколько переживаешь. Все странности не складываются в единое целое. Очевидно, так и задумано. Но делает ли это фильм плохим или хорошим — решать вам.
