Лакомство. Мюриэль Барбери
Книга о предсмертных мучениях гастрономического критика от автора самого популярного сегодня философского романа «Элегантность ежика».
На пороге смерти перед глазами человека проносится вся жизнь: умирающий ресторанный критик («величайший в мире гастрономический критик», по словам самого героя; это важно!), в последний раз вспоминает свои годы: сасими в Японии, петух в вине у бабушки, зажаренная скумбрия у кого-то еще; и никак не может вспомнить вкус, который, пожалуй, стал главным вкусом его жизни. Он помнит все места и каждого человека, у которого успел погостить и отведать самые необычные блюда Земли; но не может возобновить в себе те ощущения, что когда-то убедили его в истинности своего предназначения.
С «Лакомством» случилась история, которая происходит с огромным количеством зарубежных книжек, переводимых на русский. По существу, «Лакомство» издали лишь за другую книгу этого автора, «Элегантность ежика», роман, который перевели далеко не только на русский. Но хронологически «Лакомство» старше «Ежика» и является даже неким его приквелом. Вот так мы часто читаем «наоборот». Есть еще и другая вещь, присущая иностранным романам, которая, однако, сюда не относится. Перевод, который нередко портит любой зарубежный роман, оказался удивительно удачным в «Лакомстве», который переводить, что называется, не так-то просто. Рукопись, получившая во Франции специальную литературную премию, которую раздают за лучшие романы о еде, сама похожа на варево, где фразы такие неспокойные и кучерявые, что похожи на макароны. По словам переводчицы, она сама пробовала некоторые блюда в первый раз, читая-вкушая их описания в этой книге. Прочтя роман, понимаешь, что это совсем не преувеличение — он кислый, сладкий; вкусный. Но нарративный талант писателя одно, а сюжет, берущий за руку и на бегу тянущий читающего до конца — другое. Главного героя раскусываешь быстро и — самое страшное — можешь предугадать его дальнейшие действия: этот твердолобый ворчун и хвастун общается со всеми одинаково, а точнее, не хочет общаться, вспоминая тот самый… вкус; и это похоже уже на паранойю. И путаешься с определениями: это роман о величии еды или о болезни фанатика?
«Лакомство» — это то, что мы вполне могли ожидать от Барбери вообще: кто еще сможет рассуждать о смысле вкушания еды как о смысле жизни, как не французский профессор философии. Но мы бы не ожидали, что у автора «Элегантности ежика» был такой литературный дебют. «Лакомство» пугающе коротко и почти не развивается, на одном великолепном тексте книга не держится. Хотя было бы хуже, если б такой была бы не старая, а новая книга Барбери.