Интересное кино: «мама!»

Новая картина от режиссера «Ноя», «Реквиема по мечте» и «Черного лебедя», Даррена Аронофски произвела неоднозначное впечатление на критиков, разделив их на два лагеря. И, действительно, после просмотра фильма, максимально трезво оценив все факты, хочется заключить все мысли в одно единственное слово, квинтэссенциальный сгусток смысловой энергии, мощный посыл, поднимающий с колен саму истину: сложно.

Сюжет фильма повествует о паре, героях Хавьера Бардема и Дженнифер Лоуренс, не так давно заселившихся в загородный дом. Особняк серьезно пострадал после пожара, и девушка решила взять на себя его восстановление, в то время как ее супруг, поэт, находящийся в творческой стагнации, все никак не напишет новую поэму. Размеренная, спокойная жизнь превращается в форменный кошмар, когда к ним в дверь стучит не совсем ординарный поклонник творчества героя Бардема.

Для начала стоит сказать, что фильм представляет собой весьма любопытную аллегорию. Если вдаваться в подробности, то можно запросто выкорчевать ту самую изюминку, что картина Аронофски довольно оригинально проносит через двухчасовой хронометраж. Однако на некоторые немаловажные детали нужно пролить толику света.

Картину позиционируют по-разному: детективное кино, драма и даже хоррор, но по большому счету, ближе всех будет определение «экзистенциальный психологический триллер». Аронофски представил миру авторское кино с одной из самых заезженных тем. Весь потенциал идеи просел под тяжестью продюсерского промаха.

Кинолента презентуется как нечто более рядовое, развлекательное, и зритель оказывается неготовым к хитрой подоплеке, метафоричности рассказанной на экранах истории. Однако прощупав саму концепцию за авторством американского постановщика, а также его бэкграунд, можно выделить ключевые элементы и вдуматься, вникнуть в суть происходящего. Тогда становится очевидно: Аронофски не планировал снимать попкорн-муви.

Визуально фильм исполнен в очень мрачных тонах, в чем закономерно присутствует определенный символизм. Эта камерная, многоуровневая в своей аллегоричности драма буквально утопает во мгле, создавая вокруг себя вакуум, где атмосфера давит на виски мощнейшим саспенсом. Это именно тот уровень эмоционального напряжения, который определяет хороший, качественный триллер. Ситуация с «мамой!» (что обязательно для режиссера — с маленькой буквы) — тот нечастый случай, когда артхаусное кино представляется в типично мейнстримном стиле. А вовлеченные в процесс ярко выраженные спецэффекты — весомый на то аргумент.

У картины очень приличный каст из давно утвердившихся в списке несомненно талантливых актеров. В многолетнем опыте и выдающихся лицедейских способностях Эда Харриса сомневаться не приходится. В фильме Аронофски он не сияет столь ярко и не сражает индивидуальностью, харизмой персонажа, но так же, как и в других картинах со своим участием, подходит к роли ответственно.

Мишель Пфайффер, ровно, как и ее коллега, исполняет роль вспомогательной героини. Их тандем, если не раскрывает новые грани в кинопроекте, то совершенно точно дополняет пазл, собранный из множества элементов. Несмотря на всю важность отведенной для Бардема роли, «мама!» — настоящий бенефис одной из самых молодых обладательниц Оскара, Дженнифер Лоуренс. Скорее всего, актерская задача, а также ее реализация служат весомым поводом, чтобы обозначить эту роль для Лоуренс, как самую сложную.

Всецело ощущается неподдельное погружение и вера в сам проект, как продукт искусства, преисполненный настоящей культурной ценностью для самой актрисы. По словам Лоуренс, режиссер ленты продолжительное время берег эту идею и, конечно же, вклад в ее воплощение во многом зависел от нее самой. Именно Лоуренс помогала писать сценарий для данной, во многом экспериментальной, непринятой многими картины. И каждый негативный отзыв от того или иного критика, коих было немало на пресс-показе в рамках Венецианского кинофестиваля, воспринимался как личная обида.

Что абсолютно однозначно, создатели, растянув хронометраж ленты на добрых 120 минут, на определенном отрезке скатили повествование в застой. В чем смысл совершать дополнительный камбэк к тому, что было сказано ранее? Может сложиться устойчивое ощущение, что постановщик перемудрил в некоторых компонентах и, выражаясь образно, здание, построенное из несовместимых друг с другом продуктов строительного сырья, начало медленно валиться.

Но кто поспорит с тем, что порой важнее всего собственное видение? И эта реальность, та самая, субъективная, пусть неказисто и странно, но только она отразит внутренний мир непонятого художника.