Степные боги. Андрей Геласимов

Бабка, матерящая своего внука за то, что тот разогнал овец, дед, перепрятывающий уже который раз свой спирт в степи, дети, предоставленные самим себе и ищущие целыми днями Гитлера по оврагам да кустам. А рядом — база с японскими военнопленными, куда тетка Алена ходит к офицерам блядовать, а бойкий мальчуган Петька заскакивает от простого любопытства и желания хоть как-то помочь своей лучшей в мире армии. Это деревня на исходе войны, где вешаются от того, что нечего есть, и встречают возвратившихся с поля боя одноногих героев веселым застольем на весь двор. Деревня, соседствующая с голодными волками и такими же солдатами, охраняющими на свою беду урановую шахту. Маленький отдельный мир со своим запахом навоза и лопухов, куда ты легко вживаешься и начинаешь там тоже жить, потому что автором все описано очень ярко и живо.

Сюжета как такового в романе нет — просто жизнь глазами озорного пацана, день которого, словно год, наполнен удивительными открытиями и знакомствами. Есть еще одна интригующая линия, тянущаяся через весь роман — загадочная шахта, где люди по неизвестным причинам мрут как мухи. Но это уже кажется лишним и выбивающимся из ряда деревенских зарисовок. Вечно куда-то бегущий Петька итак не дает нам заскучать. Этот ход — сделать главным героем мальчишку — как ни странно, придает книге и трагичности, и легкости. Ведись повествование о взрослом человеке, который понимает весь ужас окружающей действительности, оно бы было гораздо тяжелее. А «Боги» читаются легко и быстро, зато герои запоминаются надолго.

«Степные боги» взяли премию «Национальный бестселлер», чем удивили постоянных наблюдателей конкурса, скорее всего тем, что спокойный и не претендующий на грандиозность в своих произведениях Геласимов не очень подходит премии по формату. Но память и простота берут иногда верх над модой — и тогда по праву оцениваются романы о войне и людях на ней. А книгу Геласимова вообще можно назвать даже документальной, потому как, по словам автора, написана она на основе воспоминаний его мамы, деда и других живых свидетелей тех времен. Пока таки очевидцы еще живы, об этом не стоит переставать писать — просто, без выдумок, как есть.