Понять невозможно, оторваться еще труднее: обзор спортивного хоррора «Тот самый»

Фильм Джастина Типпинга и Monkeypaw Productions (студии Джордана Пила) «Тот самый» еще со времен трейлеров заявлял о себе как о спортивной драме с нотками психологического и сюрреалистического хоррора. Собственно, не обманул, но переварить увиденное оказалось очень сложно. Вроде понравилось, а вроде и нет.

В центре истории — Кэмерон Кейд, подающий надежды квотербек, чья жизнь с раннего детства была подчинена одной цели: стать тем самым величайшим игроком в американский футбол. Его отец внушал ему культ жертвы и мужества, а кумир — легендарный Айзея Уайт — олицетворял вершину этой мученической лестницы. Перспективный футболист получает приглашение в закрытый тренировочный комплекс, которым заведует его кумир. И тут начинается жесть. Там, где в обычных спортивных драмах герой проходит путь упорных тренировок и жесткой дисциплины, Типпинг предлагает иной маршрут.

Фильм намеренно играет на границе реальности и бреда. Травма, которую получает Кэм в начале, становится спусковым крючком для серии видений, в которых футбольные талисманы превращаются в демонов, фанаты в зловещих маньяков, а тренировки смешиваются с безумными обрядами. Это не столько подготовка к играм, сколько серия унижений, пыток и испытаний, будто герой проходит посвящение в некую секту.

Типпинг то намекает, что происходящее — лишь галлюцинации, то подталкивает к мысли о настоящем сатанинском заговоре, и в этой двойственности рождается тревога при просмотре. И самое выбивающее, что в фильме очень много символики, от оккультной до религиозной, но их смысл постоянно ускользает. То есть, будьте готовы, сюжет намеренно размытый.

Визуально «Тот самый» ближе к изысканному европейскому артхаусу, чем к привычному американскому блокбастеру. Яркий неон, рентгеновские кадры, эффект негатива, акцент на физической боли, гротескная архитектура тренировочного комплекса в пустыне — все это превращает фильм в визуальный аттракцион, где спорт обнажается как культ крови и зрелища. Здесь футбол — не игра, а религия, в которой квотербек — то ли мессия, то ли жертва.

Особое внимание Типпинг уделяет актерской дуэли. Тайрик Уизерс в роли Кэма воплощает юношеский пыл и уязвимость, сталкивающиеся с циничной харизмой Марлона Уайанса, который играет Уайта как смесь наставника, деспота и демона-искусителя. Их отношения наполнены смесью восхищения, зависти и даже некоторой нетрадиционной напряженности.

Однако чем дольше фильм держит зрителя в напряжении, тем ощутимее его финальная неуверенность. Кульминация, к которой ведут все эти странности, оказывается скорее демонстрацией стиля, чем смысловой развязкой. Вместо того чтобы логично завершить игру с галлюцинациями и дьявольскими мотивами, фильм сворачивает в сторону обычной мясорубки, где остается слишком много недосказанности. Вопросы, которые фильм задает о спорте, мужественности, расе и жертвенности, повисают в воздухе, уступая место хаотичной бойне.

Тем не менее, сила фильма не в правде, а в его дерзости. Это проект, который не боится быть странным, пугающим и чрезмерным. Он не предлагает внятного комментария о футболе и его жертвах, но создает атмосферу, где спорт выглядит древним ритуалом, где токсичная маскулинность является гвоздем программы. И к превеликому сожалению, хоррора тут оказалось гораздо меньше, чем хотелось.

Для кого-то это будет раздражающим недоразумением, для других — редким опытом. Серьезно, когда вы в последний раз видели спортивный хоррор? И в любом случае, «Тот самый» остается фильмом, который невозможно принять равнодушно: либо вы посмеетесь над его перегибами, либо попадете под гипноз его тревожной поэзии. Итог: сильная сторона — атмосфера, визуал, постановка и актерская игра Уэйанса, а слабая — сценарий и логика.